Эта часть биографии классика так и могла остаться незамеченной его поклонниками, если бы не видный пушкинист Павел Щёголев. Это он раскопал и ввёл в научный оборот документы, свидетельствующие о горячем увлечении Александра Сергеевича одной из своих крестьянок – Ольгой Калашниковой. Причём в отличие от большинства хозяев, развлекавшихся со своими крепостными, Пушкин и после завершения отношений не бросил девушку на произвол судьбы.
Крестьянская муза поэта
В июле 1824 года Пушкин получил отставку от службы и был сослан жить в псковское имение своей матери Михайловское. До поздней осени здесь оставалось всё семейство, но в ноябре родители и брат с сестрой перебрались в столицу. Тогда-то заскучавшему поэту и приглянулась «белянка черноокая», как он сам охарактеризовал её в «Евгении Онегине».
Идеализировать эти отношения не стоит: никакой глубокой привязанности у Пушкина к Ольге не было. Во всяком случае в этом же году он регулярно ездил в соседнее Тригорское, где гостила Анна Керн. Тогда же он написал «Я помню чудное мгновенье» и посвятил его, как известно, вовсе не Калашниковой.
Безусловно, девушка нравилась Пушкину, но явно не больше всех в его длиннющем «донжуанском списке». Возможно, их отношениям и вовсе не суждено было бы начаться, если бы не уехали в ту зиму из Михайловского родители поэта или хотя бы отец Ольги Михаил Калашников, которого перевели старостой в Болдино, другое имение Пушкиных.
Тогда оставшаяся без присмотра девушка и позволила вовлечь себя в эти отношения, отчасти, находясь под впечатлением от бесспорного обаяния поэта, а отчасти, вероятно, и имея какие-то виды на своё будущее. Подозревать Ольгу в подобном умысле было бы кощунством, если бы не реальные события, происходившие впоследствии.
Пока же девушка забеременела, и Пушкин столкнулся с проблемой, которой наивно надеялся избежать. О признании отцовства речи, конечно, не шло, сошлись на компромиссе. В итоге Ольга переехала в Болдино, где её пока никто не знал, и вскоре родила там мальчика Павла. Пушкин обязывался помогать сыну, но тот прожил всего два месяца, что позволило поэту оставить эту историю в прошлом и не вспоминать о ней почти 5 лет.
Безусловно, девушка нравилась Пушкину, но явно не больше всех в его длиннющем «донжуанском списке». Возможно, их отношениям и вовсе не суждено было бы начаться, если бы не уехали в ту зиму из Михайловского родители поэта или хотя бы отец Ольги Михаил Калашников, которого перевели старостой в Болдино, другое имение Пушкиных.
Тогда оставшаяся без присмотра девушка и позволила вовлечь себя в эти отношения, отчасти, находясь под впечатлением от бесспорного обаяния поэта, а отчасти, вероятно, и имея какие-то виды на своё будущее. Подозревать Ольгу в подобном умысле было бы кощунством, если бы не реальные события, происходившие впоследствии.
Пока же девушка забеременела, и Пушкин столкнулся с проблемой, которой наивно надеялся избежать. О признании отцовства речи, конечно, не шло, сошлись на компромиссе. В итоге Ольга переехала в Болдино, где её пока никто не знал, и вскоре родила там мальчика Павла. Пушкин обязывался помогать сыну, но тот прожил всего два месяца, что позволило поэту оставить эту историю в прошлом и не вспоминать о ней почти 5 лет.
Безусловно, девушка нравилась Пушкину, но явно не больше всех в его длиннющем «донжуанском списке». Возможно, их отношениям и вовсе не суждено было бы начаться, если бы не уехали в ту зиму из Михайловского родители поэта или хотя бы отец Ольги Михаил Калашников, которого перевели старостой в Болдино, другое имение Пушкиных.
Тогда оставшаяся без присмотра девушка и позволила вовлечь себя в эти отношения, отчасти, находясь под впечатлением от бесспорного обаяния поэта, а отчасти, вероятно, и имея какие-то виды на своё будущее. Подозревать Ольгу в подобном умысле было бы кощунством, если бы не реальные события, происходившие впоследствии.
Пока же девушка забеременела, и Пушкин столкнулся с проблемой, которой наивно надеялся избежать. О признании отцовства речи, конечно, не шло, сошлись на компромиссе. В итоге Ольга переехала в Болдино, где её пока никто не знал, и вскоре родила там мальчика Павла. Пушкин обязывался помогать сыну, но тот прожил всего два месяца, что позволило поэту оставить эту историю в прошлом и не вспоминать о ней почти 5 лет.
Забота Пушкина о своей бывшей возлюбленной
В 1830 году, хлопоча об устройстве своей свадьбы с Натальей Гончаровой, Александр Сергеевич приехал в Болдино и застрял здесь на всю осень из-за бушевавшей в России холеры. Никаких свидетельств о новой встрече между поэтом и его прежней любовью не осталось. Зато всем известен его невероятный творческий подъём, когда за короткий период из-под пера вышли «Повести Белкина» (в том числе и «Барышня-крестьянка»), «Маленькие трагедии», две главы «Евгения Онегина» и порядка 30 стихотворений.
А ещё Пушкин тогда написал «домовую отпускную» Ольге Калашниковой. Вскоре для неё нашёлся и жених. Не самый завидный (35-летний вдовец), но зато дворянин, что для крепостной девушки было немыслимо! Поселились молодожёны неподалёку в Лукоянове, где счастливый супруг Павел Ключарёв был заседателем земского суда.
Это благодеяние поэта стало не последним. В 1833 году Ольга обратилась к нему с довольно вызывающей просьбой. Ей нужны были деньги для выкупа крестьян, которых начавший пить муж заложил в Опекунский совет. Сам факт подобной просьбы выглядит весьма двусмысленно. Тем интереснее, что Пушкин денег всё же дал, хотя и сам был в долгах. О мотивах такого поступка догадаться несложно, если исходить из того, что Наталья Гончарова не знала ни о самом факте просьбы, ни о существовании Ольги Ключарёвой (Калашниковой).
На полученные деньги женщина прикупила домик в Лукоянове и трёх крепостных, а остальное отдала мужу, отправившемуся выкупать крестьян из залога. Это было ошибкой – продолживший пить Ключарёв не сумел заплатить нужную сумму и имение было продано с аукциона. После этого супруги разошлись, Ольга вернулась к отцу в Болдино, где старалась помочь разрешить в его пользу спор двух управляющих Калашникова и Пеньковского, рассчитывая вновь на расположение поэта.
Весьма вероятно, эта надежда имела под собой основания, и Пушкин помогал бы ей ещё долгие годы, но в 1837 году его жизнь прервала дуэль. После этого теряются и следы Ольги Ключарёвой (Калашниковой). В 1840 году она ещё упоминается в исповедной росписи болдинской церкви, а в вот в следующем уже нет.
Это благодеяние поэта стало не последним. В 1833 году Ольга обратилась к нему с довольно вызывающей просьбой. Ей нужны были деньги для выкупа крестьян, которых начавший пить муж заложил в Опекунский совет. Сам факт подобной просьбы выглядит весьма двусмысленно. Тем интереснее, что Пушкин денег всё же дал, хотя и сам был в долгах. О мотивах такого поступка догадаться несложно, если исходить из того, что Наталья Гончарова не знала ни о самом факте просьбы, ни о существовании Ольги Ключарёвой (Калашниковой).
На полученные деньги женщина прикупила домик в Лукоянове и трёх крепостных, а остальное отдала мужу, отправившемуся выкупать крестьян из залога. Это было ошибкой – продолживший пить Ключарёв не сумел заплатить нужную сумму и имение было продано с аукциона. После этого супруги разошлись, Ольга вернулась к отцу в Болдино, где старалась помочь разрешить в его пользу спор двух управляющих Калашникова и Пеньковского, рассчитывая вновь на расположение поэта.
Весьма вероятно, эта надежда имела под собой основания, и Пушкин помогал бы ей ещё долгие годы, но в 1837 году его жизнь прервала дуэль. После этого теряются и следы Ольги Ключарёвой (Калашниковой). В 1840 году она ещё упоминается в исповедной росписи болдинской церкви, а в вот в следующем уже нет.
Это благодеяние поэта стало не последним. В 1833 году Ольга обратилась к нему с довольно вызывающей просьбой. Ей нужны были деньги для выкупа крестьян, которых начавший пить муж заложил в Опекунский совет. Сам факт подобной просьбы выглядит весьма двусмысленно. Тем интереснее, что Пушкин денег всё же дал, хотя и сам был в долгах. О мотивах такого поступка догадаться несложно, если исходить из того, что Наталья Гончарова не знала ни о самом факте просьбы, ни о существовании Ольги Ключарёвой (Калашниковой).
На полученные деньги женщина прикупила домик в Лукоянове и трёх крепостных, а остальное отдала мужу, отправившемуся выкупать крестьян из залога. Это было ошибкой – продолживший пить Ключарёв не сумел заплатить нужную сумму и имение было продано с аукциона. После этого супруги разошлись, Ольга вернулась к отцу в Болдино, где старалась помочь разрешить в его пользу спор двух управляющих Калашникова и Пеньковского, рассчитывая вновь на расположение поэта.
Весьма вероятно, эта надежда имела под собой основания, и Пушкин помогал бы ей ещё долгие годы, но в 1837 году его жизнь прервала дуэль. После этого теряются и следы Ольги Ключарёвой (Калашниковой). В 1840 году она ещё упоминается в исповедной росписи болдинской церкви, а в вот в следующем уже нет.
Её отец Михаил Калашников весной ездил в Петербург. Возможно, Ольга отправилась с ним, да так и осталась в столице в поисках лучшей доли, а может быть и умерла. В любом случае, оставшись без покровительства поэта, она не смогла добыть себе место под солнцем ни красотой, ни умом, ни другими достоинствами.