Журналисты, которые сравнивают старые и новые поколения людей, анализируют их поведение, желания и цели, делают акцент на том, что на миллениалов нашло озарение: им даже в мечтах больше не нужны бездумные денежные траты, пентхаусы и джипы, личные вертолеты, бренды и фешенебельные отели.
Им нужен минимальный набор благ, безграничная свобода слова и выбора, и чтобы никто не трогал, не мешал, не напрягал.
А вы, старики нафталиновые, всю жизнь свою спустили на ценности, навязанные Западом. Горбатились до седьмого пота за магнитофоны и джинсы. «Мы так жить не будем!» — заявляют юноши и девушки. Но пока жить получается хорошо только на родительские средства, в маминых и папиных квартирах.
Cepгeй Чoнишвили o культe мaтepиaльнoгo и o пepeoцeнкe жизнeнныx цeннocтeй пocлe 50-ти
Журналисты, которые сравнивают старые и новые поколения людей, анализируют их поведение, желания и цели, делают акцент на том, что на миллениалов нашло озарение: им даже в мечтах больше не нужны бездумные денежные траты, пентхаусы и джипы, личные вертолеты, бренды и фешенебельные отели.
Им нужен минимальный набор благ, безграничная свобода слова и выбора, и чтобы никто не трогал, не мешал, не напрягал.
А вы, старики нафталиновые, всю жизнь свою спустили на ценности, навязанные Западом. Горбатились до седьмого пота за магнитофоны и джинсы. «Мы так жить не будем!» — заявляют юноши и девушки. Но пока жить получается хорошо только на родительские средства, в маминых и папиных квартирах.
То, что у них нет амбиций и они не мечтают всех обойти и прихвастнуть заработанным — это уже всем понятно. Непонятно только, как будет выглядеть мир через 50 лет, без бурлящей экономики, без бартера и обмена, без семьи и детей.
После голодных 90-х, и правда, хотелось себя побаловать и чтобы другие видели. Заграничные продукты на столе создавали атмосферу праздника, вещи с бирками улучшали настроение, поездки за границу автоматически приравнивали нас к зажиточной прослойке.
Человек хотел как-то самоопределиться и обнаружить себя не на последних позициях. Тяга к пусканию пыли в глаза в те годы была понятна. Доказывали свою состоятельность друг другу.
Но не ясно, зачем сейчас некоторые медийные персонажи обзаводятся золотыми унитазами, строят дома размером с гостиницу и бриллианты вкручивают в зубы.
Писатель Виктор Пелевин проанализировал ситуацию и пришел к выводу, что у счастья тоже есть инфляция. Чтобы почувствовать себя счастливым человеком, раньше достаточно было купить новые кроссовки. Их можно было носить целый год, вызывая завистливые взгляды, чувствовать себя другим человеком. Теперь никого не удивить ни внедорожником, ни особняком. Счастье обесценилось. А может, оно приняло другие формы и форматы.
Например, спокойной совести, отсутствие страха и обязательное присутствие любви. Эти вещи плохо совместимы с несметными богатствами и головокружительной карьеры, построенной на чужих головах.
Cepгeй Чoнишвили o культe мaтepиaльнoгo и o пepeoцeнкe жизнeнныx цeннocтeй пocлe 50-ти
Журналисты, которые сравнивают старые и новые поколения людей, анализируют их поведение, желания и цели, делают акцент на том, что на миллениалов нашло озарение: им даже в мечтах больше не нужны бездумные денежные траты, пентхаусы и джипы, личные вертолеты, бренды и фешенебельные отели.
Им нужен минимальный набор благ, безграничная свобода слова и выбора, и чтобы никто не трогал, не мешал, не напрягал.
А вы, старики нафталиновые, всю жизнь свою спустили на ценности, навязанные Западом. Горбатились до седьмого пота за магнитофоны и джинсы. «Мы так жить не будем!» — заявляют юноши и девушки. Но пока жить получается хорошо только на родительские средства, в маминых и папиных квартирах.
То, что у них нет амбиций и они не мечтают всех обойти и прихвастнуть заработанным — это уже всем понятно. Непонятно только, как будет выглядеть мир через 50 лет, без бурлящей экономики, без бартера и обмена, без семьи и детей.
После голодных 90-х, и правда, хотелось себя побаловать и чтобы другие видели. Заграничные продукты на столе создавали атмосферу праздника, вещи с бирками улучшали настроение, поездки за границу автоматически приравнивали нас к зажиточной прослойке.
Человек хотел как-то самоопределиться и обнаружить себя не на последних позициях. Тяга к пусканию пыли в глаза в те годы была понятна. Доказывали свою состоятельность друг другу.
Но не ясно, зачем сейчас некоторые медийные персонажи обзаводятся золотыми унитазами, строят дома размером с гостиницу и бриллианты вкручивают в зубы.
Писатель Виктор Пелевин проанализировал ситуацию и пришел к выводу, что у счастья тоже есть инфляция. Чтобы почувствовать себя счастливым человеком, раньше достаточно было купить новые кроссовки. Их можно было носить целый год, вызывая завистливые взгляды, чувствовать себя другим человеком. Теперь никого не удивить ни внедорожником, ни особняком. Счастье обесценилось. А может, оно приняло другие формы и форматы.
Например, спокойной совести, отсутствие страха и обязательное присутствие любви. Эти вещи плохо совместимы с несметными богатствами и головокружительной карьеры, построенной на чужих головах.
Удивить разве что, можно, кардинально иным подходом. Владелец всемирноизвестной социальной сети заявил, что снимает небольшую студию в столице. Он мог бы позволить себе замок отгрохать напротив Красной Площади, но он ему абсолютно ни к чему. Кому нужен этот китч?
Люди «наелись» роскошью и хотят передышки.
Этот тренд задает не наша молодежь, а те, кому сегодня слегка за 50.
Сергей Чонишвили (56 лет) высказался в интервью:
Я сейчас нахожусь в гармонии: мне не нужен «Мерседес» — я езжу на «Ниссане»; мне не нужна яхта, я не хочу ее содержать и пользоваться ею три раза в год, взяв огромные кредиты.
Мне нравится пользоваться теми вещами, которые меня устраивают эстетически, мне плевать на моду. Я хочу ходить в том, в чем мне удобно.
Передо мной не стоит задача стать богатым человеком. Потому что для этого нужно бросить свою профессию и заняться продажей слоновой кости, нефти и газа.
Ко всему прочему, я дико ленивый человек, поэтому люблю делать работу ровно столько времени, сколько она требует, и делать ее один раз и хорошо, чтоб потом не переделывать. Именно поэтому меня выбешивает ситуация, когда люди делают вид, что работают, и постоянно занимаются «улучшайзингом».
От этого эти бесконечные селфи в социальных сетях, и постоянные отметки про то, где я был и где я нахожусь сейчас, и фотографирование того, что я ем, и присутствие на каких-нибудь событиях — «я здесь тоже был».
Эксгибиционизм — это болезнь, которой очень серьезно поражено человечество.
Позволить себе внутреннюю свободу, к сожалению или к счастью, может себе человек лишь после 50-ти. Когда чужое мнение не волнует, когда критика «не цепляет», когда есть свой собственный опыт и набор навыков, умение зарабатывать и держать под контролем свои чувства и эмоции.
Всем остальным рано разбрасываться лозунгами о свободе. Чтобы ее обрести нужно пройти длинный путь потерь и поражений, потерять все то, что по праву считал своим, расстаться с идиллической картинкой мира в голове.
И только потом понять — что ты можешь, сколько ты стоишь и куда ты движешься.